Международный конкурс имени П. И. Чайковского, основанный в 1958 году, был и остается одним из наиболее престижных и авторитетных в мире классической музыки. Ныне под художественным и организационным руководством маэстро Валерия Гергиева конкурс приобрел особый размах, и летние дни 2023 г. стали очередным музыкальным праздником для публики в Москве и Санкт-Петербурге.
Среди участников Конкурса имени Чайковского и наш скрипач Равиль Ислямов. Он был удостоен 2-й премии конкурса, что очевидно выдвигает молодого музыканта в число ведущих скрипачей своего поколения.
После конкурса мы встретились с Равилем и поговорили о значении конкурса в жизни и карьере современных музыкантов, о его приобщении к искусству и о принадлежности к татарской культуре.
- Равиль, от имени читателей нашей газеты поздравляем Вас со столь важной победой! Насколько сейчас в нашем современном концертном мире важно участие в столь престижных конкурсах?
- Как показывает опыт современных музыкантов, участие в конкурсах является обязательным условием успешной карьеры. Фактически сегодня нет ни одного классического музыканта, который не был бы когда-то конкурсантом. В принципе это логично, поскольку менеджеры, которые организуют концерты и приглашают артистов, активно посещают такие прослушивания, ведь это централизованное место, где можно посмотреть на наиболее профессиональных и перспективных музыкантов, представляется возможность сравнить их в деле, увидеть, насколько артиста воспринимает публика и как исполнитель владеет сценой.
- Всегда звучит вопрос о том, как выбираются произведения для участия в столь ответственных конкурсах.
- На конкурсе Чайковского некоторые произведения являются обязательными для участника или предлагается выбор из списка. В первом туре это обычно Чакона Баха, два каприса Паганини. Эти произведения демонстрируют глубину музыканта. Жюри (а в этом году в его скрипичном составе работали такие корифеи, как Юрий Башмет, Вадим Репин, Виктор Третьяков) во многом определяет дальнейшее прохождение конкурсанта исходя из исполнения этих произведений. В первом туре также как обязательное произведение исполняется Вальс-скерцо Чайковского. Что касается сочинений по выбору конкурсанта, то это большая и кропотливая работа, которая начинается задолго до конкурса. На последнем этапе мы с педагогом обсуждаем все варианты и совместно принимаем решение. Также хочу отметить большую роль родителей при обсуждении выбора произведений.
Самые большие сомнения были при выборе Первой сонаты Прокофьева и Фантазии на тему оперы Гершвина «Порги и Бесс» Игоря Фролова, так как было много других вариантов, но в конечном итоге выбор пал на них, и как показала реакция жюри и зрителей, мы не ошиблись.
- Выбор произведения, выходящего за рамки «классической программы», трудно представимый в первые десятилетия существования конкурса Чайковского?
- Для меня это была своего рода возможность немного забыть, что я на ответственном конкурсе. Также мы знали, насколько публика тепло принимала «Порги и Бесс». Более того, здесь, в Малом зале Московской консерватории, где проходили туры конкурса скрипачей, мне уже доводилось исполнять данное произведение. Понимали также, что классический конкурсный репертуар прозвучит в этот день порядка восьми раз, и нам хотелось придать выступлению изюминку, своеобразный десерт. Разумеется, мне говорили многие, что неверно выставлять на конкурс такую пьесу, но в конечном итоге выбор оказался правильным.
- Конкурс Чайковского исторически отличается особым вниманием публики к исполнителям, аудитория залов Московской консерватории всегда влияла на социальную атмосферу конкурса и даже на дальнейшую судьбу музыкантов. Как приняла Вас московская публика, и ощущалась ли поддержка в ходе туров?
- Зрители после каждого тура, и особенно после финала, приходили в гримерку, чтобы поблагодарить за игру, поделиться своими впечатлениями, взять автограф или сделать фотографию. И на сцене очень помогала поддержка, ощущение эмоций зала. Кстати, не стоит забывать, что более чем 50 миллионов просмотров из разных городов России и других стран – огромная онлайн-аудитория конкурса. Большое количество положительных комментариев также мне помогало.
- На прошедшем XVII конкурсе Чайковского было много и скрипачей, и пианистов, имевших опыт концертной работы, уже не столько студентов-виртуозов, а именно артистов.
- Конечно, конкурс такого уровня не должен быть началом карьеры, а скорее возможностью расширить свою аудиторию. Сейчас начинающий музыкант имеет большие возможности для выступлений. К примеру, в организации концертной жизни в России играет большую роль Санкт-Петербургский дом музыки, устраивающий концерты на престижных площадках.
- Расскажите о Ваших педагогах.
- Прежде всего, надо сказать о моем педагоге, народном артисте России, профессоре Московской консерватории Александре Емельяновиче Винницком, у которого я учусь уже около семи лет. До этого в Центральной музыкальной школе я учился у Галины Степановны Турчаниновой, а все скрипичные педагоги и исполнители в России знают, что Турчанинова делала с техникой чудеса. До Москвы, в моем родном городе Владимире, мне повезло заниматься у Марины Валерьевны Бестелесной, которая привила мне любовь к скрипке и научила играть на ней. Затем учился во Владимире у Екатерины Алексеевны Макаровой — она ездила со мной в Москву на консультации к Галине Степановне Турчаниновой, жертвуя своим временем и силами ради меня.
А вообще изначально, до учёбы в музыкальной школе, я серьезно занимался изучением иностранных языков. Спасибо родителям, которые с самого детства старались окружить меня разными интересами, чтобы понять, какой из них мне будет ближе. Кстати, преподаватель английского языка Ольга Алексеевна Андреева и настояла на моём поступлении в музыкальную школу.
- Насколько важна традиция в скрипичном искусстве? Вдохновляют ли Вас великие скрипачи XX века и можно ли через старые записи чему-то научиться у них?
- Для меня – ученика класса профессора Александра Винницкого, который учился в свою очередь у Давида Ойстраха, очевидным является учиться через сохранившиеся записи игры великого скрипача. Например, при подготовке к конкурсу я очень тщательно смотрел, как Давид Федорович исполнял первую сонату Прокофьева. Фактически любая работа над новым произведением начинается в нашем классе с прослушивания записей Ойстраха и других музыкантов. Кроме Ойстраха, я заслушиваюсь записями Леонида Когана. Из современников – это Анна Софи Муттер, Гидон Кремер, Максим Венгеров (кстати, тоже ученик Г. С. Турчаниновой), Янин Янсен, Хилари Хан.
- Где можно будет услышать Вас в новом сезоне?
- Ещё до конкурса география моих выступлений была обширной. В основном это концерты для российской публики, но также выступал в Австрии, Германии, Белоруссии, Италии, Израиле, Палестине, год назад побывал в Японии и совсем недавно - в Баку. Сразу же после конкурса я выступал в Суздале – связь с родной Владимирской областью никогда не теряю.
Сейчас мне поступило много предложений от менеджеров и, как следствие, количество концертов резко возросло. В августе будут концерты во Франции, ведутся переговоры о гастролях в Японии, Казахстане, Турции, Китае, Вьетнаме, Корее. В ближайшие месяцы запланированы концерты во многих городах России, среди которых Калининград, Астрахань, Красноярск, Иркутск, Волгоград, Тула, Кисловодск и, конечно, Москва и Санкт-Петербург. Надеюсь, публика примет меня тепло, а я, в свою очередь, приложу все усилия, чтобы не разочаровать её.
- И на этих гастролях Вас будет сопровождать редкий инструмент?
- Да, я выступаю со скрипкой работы итальянского мастера Гварнери 1735 года. Мне ее предоставил в пользование Сергей Павлович Ролдугин – художественный руководитель Санкт-Петербургского дома музыки. Когда-то на этой скрипке играл итальянский скрипач и композитор Джованни Баттиста Виотти, живший на рубеже XVIII-XIX вв. Скрипок такого класса я повидал немного – это уникальный инструмент. Уже четыре года я играю на ней и выступал сейчас на конкурсе Чайковского. За это время мое мировоззрение, отношение к инструменту претерпело изменение. Я понял, что к скрипке нужно искать подход, что нужно приноровиться, чтобы извлечь необходимые звуки. Скрипку я ощущаю частью себя - это не вещь, а именно часть того, что позволяет мне создавать красоту вокруг себя.
Конечно, сравнивать подобную мастеровую скрипку с фабричной некорректно. Хотя мой педагог Г. С. Турчанинова говорила, что хороший музыкант должен уметь играть и на «дровах». Или известная присказка у скрипачей, напоминающая о другом великом мастере – «Не имей Амати, а умей играти».
- Когда Вы начали сами сочинять музыку?
- Сочинять музыку я начал еще во Владимире, в учебном зале, после занятий на скрипке. Я садился за рояль и что-то импровизировал. Это были даже не пьесы, а скорее поток музыкальных мыслей. В Центральной музыкальной школе в Москве это продолжилось уже серьезнее. Пока я не могу считать композицию главной частью своей жизни – это место занимает скрипка. Но на концертах я нередко исполняю и свои произведения. Кстати, недавно я начал сочинять одно произведение в татарском стиле для скрипки и фортепиано.
- Интересна ли Вам татарская классическая музыка?
- Связь с Казанью, с Татарстаном я, конечно, ощущаю. Довольно давно я приезжал выступать в Казань, играл с Камерным оркестром La Primavera под руководством Рустема Абязова. А в этом году со мной связались представители Татарской филармонии, и мы разговаривали о возможности проведения концерта в Казани. С нетерпением жду этой поездки.
Я очень бережно отношусь к своим корням. Это идет из моей семьи. От родителей узнаю истории о своих предках. По папиной линии моя бабушка родом из деревни Татарские Сугуты, расположенной неподалеку от города Канаш, дедушка родился в селе Ендовищи Нижегородской области. У нас в семейном архиве сохранились записи татарских песен, которые пели дедушка и бабушка, и даже есть запись голоса моей прабабушки. С детства я был связан с татарской культурой, посещал воскресную школу при мечети во Владимире, где учился читать Коран. Хорошо помню, как на открытии Владимирской мечети в апреле 2011 года (после победы в конкурсе чтецов Корана) меня удостоили чести прочитать суру Аль-Фатиха перед собравшимися, среди которых был муфтий шейх Равиль Гайнутдин. Я бы хотел ближе познакомиться с музыкой татарских композиторов, выучить их произведения. Для меня это интересно. Я татарин, и для меня важно сохранять связь со своими корнями.
Беседовал Марат Сафаров
Среди участников Конкурса имени Чайковского и наш скрипач Равиль Ислямов. Он был удостоен 2-й премии конкурса, что очевидно выдвигает молодого музыканта в число ведущих скрипачей своего поколения.
После конкурса мы встретились с Равилем и поговорили о значении конкурса в жизни и карьере современных музыкантов, о его приобщении к искусству и о принадлежности к татарской культуре.
- Равиль, от имени читателей нашей газеты поздравляем Вас со столь важной победой! Насколько сейчас в нашем современном концертном мире важно участие в столь престижных конкурсах?
- Как показывает опыт современных музыкантов, участие в конкурсах является обязательным условием успешной карьеры. Фактически сегодня нет ни одного классического музыканта, который не был бы когда-то конкурсантом. В принципе это логично, поскольку менеджеры, которые организуют концерты и приглашают артистов, активно посещают такие прослушивания, ведь это централизованное место, где можно посмотреть на наиболее профессиональных и перспективных музыкантов, представляется возможность сравнить их в деле, увидеть, насколько артиста воспринимает публика и как исполнитель владеет сценой.
- Всегда звучит вопрос о том, как выбираются произведения для участия в столь ответственных конкурсах.
- На конкурсе Чайковского некоторые произведения являются обязательными для участника или предлагается выбор из списка. В первом туре это обычно Чакона Баха, два каприса Паганини. Эти произведения демонстрируют глубину музыканта. Жюри (а в этом году в его скрипичном составе работали такие корифеи, как Юрий Башмет, Вадим Репин, Виктор Третьяков) во многом определяет дальнейшее прохождение конкурсанта исходя из исполнения этих произведений. В первом туре также как обязательное произведение исполняется Вальс-скерцо Чайковского. Что касается сочинений по выбору конкурсанта, то это большая и кропотливая работа, которая начинается задолго до конкурса. На последнем этапе мы с педагогом обсуждаем все варианты и совместно принимаем решение. Также хочу отметить большую роль родителей при обсуждении выбора произведений.
Самые большие сомнения были при выборе Первой сонаты Прокофьева и Фантазии на тему оперы Гершвина «Порги и Бесс» Игоря Фролова, так как было много других вариантов, но в конечном итоге выбор пал на них, и как показала реакция жюри и зрителей, мы не ошиблись.
- Выбор произведения, выходящего за рамки «классической программы», трудно представимый в первые десятилетия существования конкурса Чайковского?
- Для меня это была своего рода возможность немного забыть, что я на ответственном конкурсе. Также мы знали, насколько публика тепло принимала «Порги и Бесс». Более того, здесь, в Малом зале Московской консерватории, где проходили туры конкурса скрипачей, мне уже доводилось исполнять данное произведение. Понимали также, что классический конкурсный репертуар прозвучит в этот день порядка восьми раз, и нам хотелось придать выступлению изюминку, своеобразный десерт. Разумеется, мне говорили многие, что неверно выставлять на конкурс такую пьесу, но в конечном итоге выбор оказался правильным.
- Конкурс Чайковского исторически отличается особым вниманием публики к исполнителям, аудитория залов Московской консерватории всегда влияла на социальную атмосферу конкурса и даже на дальнейшую судьбу музыкантов. Как приняла Вас московская публика, и ощущалась ли поддержка в ходе туров?
- Зрители после каждого тура, и особенно после финала, приходили в гримерку, чтобы поблагодарить за игру, поделиться своими впечатлениями, взять автограф или сделать фотографию. И на сцене очень помогала поддержка, ощущение эмоций зала. Кстати, не стоит забывать, что более чем 50 миллионов просмотров из разных городов России и других стран – огромная онлайн-аудитория конкурса. Большое количество положительных комментариев также мне помогало.
- На прошедшем XVII конкурсе Чайковского было много и скрипачей, и пианистов, имевших опыт концертной работы, уже не столько студентов-виртуозов, а именно артистов.
- Конечно, конкурс такого уровня не должен быть началом карьеры, а скорее возможностью расширить свою аудиторию. Сейчас начинающий музыкант имеет большие возможности для выступлений. К примеру, в организации концертной жизни в России играет большую роль Санкт-Петербургский дом музыки, устраивающий концерты на престижных площадках.
- Расскажите о Ваших педагогах.
- Прежде всего, надо сказать о моем педагоге, народном артисте России, профессоре Московской консерватории Александре Емельяновиче Винницком, у которого я учусь уже около семи лет. До этого в Центральной музыкальной школе я учился у Галины Степановны Турчаниновой, а все скрипичные педагоги и исполнители в России знают, что Турчанинова делала с техникой чудеса. До Москвы, в моем родном городе Владимире, мне повезло заниматься у Марины Валерьевны Бестелесной, которая привила мне любовь к скрипке и научила играть на ней. Затем учился во Владимире у Екатерины Алексеевны Макаровой — она ездила со мной в Москву на консультации к Галине Степановне Турчаниновой, жертвуя своим временем и силами ради меня.
А вообще изначально, до учёбы в музыкальной школе, я серьезно занимался изучением иностранных языков. Спасибо родителям, которые с самого детства старались окружить меня разными интересами, чтобы понять, какой из них мне будет ближе. Кстати, преподаватель английского языка Ольга Алексеевна Андреева и настояла на моём поступлении в музыкальную школу.
- Насколько важна традиция в скрипичном искусстве? Вдохновляют ли Вас великие скрипачи XX века и можно ли через старые записи чему-то научиться у них?
- Для меня – ученика класса профессора Александра Винницкого, который учился в свою очередь у Давида Ойстраха, очевидным является учиться через сохранившиеся записи игры великого скрипача. Например, при подготовке к конкурсу я очень тщательно смотрел, как Давид Федорович исполнял первую сонату Прокофьева. Фактически любая работа над новым произведением начинается в нашем классе с прослушивания записей Ойстраха и других музыкантов. Кроме Ойстраха, я заслушиваюсь записями Леонида Когана. Из современников – это Анна Софи Муттер, Гидон Кремер, Максим Венгеров (кстати, тоже ученик Г. С. Турчаниновой), Янин Янсен, Хилари Хан.
- Где можно будет услышать Вас в новом сезоне?
- Ещё до конкурса география моих выступлений была обширной. В основном это концерты для российской публики, но также выступал в Австрии, Германии, Белоруссии, Италии, Израиле, Палестине, год назад побывал в Японии и совсем недавно - в Баку. Сразу же после конкурса я выступал в Суздале – связь с родной Владимирской областью никогда не теряю.
Сейчас мне поступило много предложений от менеджеров и, как следствие, количество концертов резко возросло. В августе будут концерты во Франции, ведутся переговоры о гастролях в Японии, Казахстане, Турции, Китае, Вьетнаме, Корее. В ближайшие месяцы запланированы концерты во многих городах России, среди которых Калининград, Астрахань, Красноярск, Иркутск, Волгоград, Тула, Кисловодск и, конечно, Москва и Санкт-Петербург. Надеюсь, публика примет меня тепло, а я, в свою очередь, приложу все усилия, чтобы не разочаровать её.
- И на этих гастролях Вас будет сопровождать редкий инструмент?
- Да, я выступаю со скрипкой работы итальянского мастера Гварнери 1735 года. Мне ее предоставил в пользование Сергей Павлович Ролдугин – художественный руководитель Санкт-Петербургского дома музыки. Когда-то на этой скрипке играл итальянский скрипач и композитор Джованни Баттиста Виотти, живший на рубеже XVIII-XIX вв. Скрипок такого класса я повидал немного – это уникальный инструмент. Уже четыре года я играю на ней и выступал сейчас на конкурсе Чайковского. За это время мое мировоззрение, отношение к инструменту претерпело изменение. Я понял, что к скрипке нужно искать подход, что нужно приноровиться, чтобы извлечь необходимые звуки. Скрипку я ощущаю частью себя - это не вещь, а именно часть того, что позволяет мне создавать красоту вокруг себя.
Конечно, сравнивать подобную мастеровую скрипку с фабричной некорректно. Хотя мой педагог Г. С. Турчанинова говорила, что хороший музыкант должен уметь играть и на «дровах». Или известная присказка у скрипачей, напоминающая о другом великом мастере – «Не имей Амати, а умей играти».
- Когда Вы начали сами сочинять музыку?
- Сочинять музыку я начал еще во Владимире, в учебном зале, после занятий на скрипке. Я садился за рояль и что-то импровизировал. Это были даже не пьесы, а скорее поток музыкальных мыслей. В Центральной музыкальной школе в Москве это продолжилось уже серьезнее. Пока я не могу считать композицию главной частью своей жизни – это место занимает скрипка. Но на концертах я нередко исполняю и свои произведения. Кстати, недавно я начал сочинять одно произведение в татарском стиле для скрипки и фортепиано.
- Интересна ли Вам татарская классическая музыка?
- Связь с Казанью, с Татарстаном я, конечно, ощущаю. Довольно давно я приезжал выступать в Казань, играл с Камерным оркестром La Primavera под руководством Рустема Абязова. А в этом году со мной связались представители Татарской филармонии, и мы разговаривали о возможности проведения концерта в Казани. С нетерпением жду этой поездки.
Я очень бережно отношусь к своим корням. Это идет из моей семьи. От родителей узнаю истории о своих предках. По папиной линии моя бабушка родом из деревни Татарские Сугуты, расположенной неподалеку от города Канаш, дедушка родился в селе Ендовищи Нижегородской области. У нас в семейном архиве сохранились записи татарских песен, которые пели дедушка и бабушка, и даже есть запись голоса моей прабабушки. С детства я был связан с татарской культурой, посещал воскресную школу при мечети во Владимире, где учился читать Коран. Хорошо помню, как на открытии Владимирской мечети в апреле 2011 года (после победы в конкурсе чтецов Корана) меня удостоили чести прочитать суру Аль-Фатиха перед собравшимися, среди которых был муфтий шейх Равиль Гайнутдин. Я бы хотел ближе познакомиться с музыкой татарских композиторов, выучить их произведения. Для меня это интересно. Я татарин, и для меня важно сохранять связь со своими корнями.
Беседовал Марат Сафаров