В истории отечественной науки много ярких имен татарских исследователей, оставивших значительный след в изучении различных сторон политической истории, социально-экономического развития, культуры, языков стран Востока. К примеру, среди арабистов необходимо, прежде всего, назвать ученика И. Ю. Крачковского, выдающегося филолога Анаса Бакиевича Халидова (1929-2001) – автора перевода Корана на татарский язык, до сих пор, к сожалению, не изданного.
Различные факторы способствовали интересу татар к изучению Востока. Разумеется, здесь и религиозный мотив; желание посвятить свою научную жизнь изучению мусульманской цивилизации; прочная арабо-мусульманская традиция татарской культуры. Помимо арабистов, сложилась целая плеяда татар-иранистов – ученых, внесших вклад в науку об истории Ирана, о персидском языке.
Широкая область господства фарси увлекала молодых талантливых татар, в своем родном языке находивших многочисленные приметы данной цивилизации. Этому предшествовала и богатая духовная традиция. Как отмечает известный историк Альфрид Бустанов, «татары достаточно много писали и читали на персидском до XX века. Этот язык во многом был связан с культурным и сакральным престижем Бухары, где персидская ученость витала в воздухе. Пока татары ездили туда учиться, персидский язык был обязательным элементом в «резюме» любого бухарского студента».
Примечательно, что большая часть татар-иранистов советского времени была так или иначе связана с авторитетнейшими научными центрами мирового востоковедения – восточным факультетом Санкт-Петербургского университета и петербургским Институтом восточных рукописей Российской академии наук. Коротко рассмотрим научные биографии этих ученых.
Кандидат филологических наук Абдулладжан Мугинов (1896-1967) родился в татарском селе Ермухаметово (Ярмөхәммәт) Белебеевского уезда Уфимской губернии в семье указного муллы. Первоначальное образование получил в медресе «Губайдия» села Байряка, в нынешнем Ютазинском районе Татарстана. В 1915-17 гг. был участником первой мировой войны.
В 1917 году Абдулладжан вернулся на родину и учился в Уфе в знаменитом медресе «Галия», которое успел окончить до его преобразования большевиками в татаро-башкирскую школу II ступени; в 1919-20-гг. служил в Красной Армии.
В 1921 году А. М. Мугинов уезжает в Москву и поступает в Коммунистический университете имени Свердлова, а в 1921-24 гг. — на турецкое отделение Института восточных языков имени Енукидзе в Ленинграде. Именно приезд в Ленинград и определит его судьбу. Здесь Абдулладжан Мугинов проведет всю свою жизнь, за исключением дипломатических командировок за рубеж.
Подобно многим татарам, владевшим иностранными языки и знавшими особенности мусульманской культуры, А. М. Мугинов активно участвовал в становлении восточного направления советской внешней политики: в 1924-27 гг. он являлся сотрудником Посольства СССР в Афганистане, а в 1929-33 гг. – работал в советском консульстве в Иране. Таким образом, А. М. Мугинов сумел на практике усовершенствовать свое владение языком фарси, детально ознакомиться с жизнью и бытом народов Востока.
В перерыве между дипломатическими командировками он в 1927 году перешел на персидское отделение Ленинградского восточного института.
С середины 1930-х гг. А. М. Мугинов полностью посвящает себя научной деятельности. Его учителем становится иранист и тюрколог Евгений Бертельс (1890-1957) – известный представитель петербургской востоковедческой школы. Уже в 1934-37 гг. А. М. Мугинов преподавал в Ленинградском восточном институте.
Научная жизнь А. М. Мугинова (с перерывом на участие в Великой Отечественной войне в 1941-43 гг.) прошла в Институте востоковедения АН СССР в Ленинграде (ныне Институт восточных рукописей РАН), где он многие годы занимался археографической работой, принимал активное участие в каталогизации персидских, таджикских и тюркских рукописей, хранившихся в институте. В этом ему помогало блестящее знание не только персидского, но и тюркских языков. Эта закономерность в целом была характерна для татар-иранистов, что позволило им осуществлять сложные комплексные исследования на стыке нескольких языков. В 1962 году он опубликовал ценный научный труд «Описание уйгурских рукописей Института народов Азии», где проанализировал большой корпус тюркоязычных документов на арабском алфавите, собранных в Восточном Туркестане (Синьцзяне), преимущественно в XIX веке. Умер Абдулладжан Мугинов в Ленинграде в январе 1967 года.
Имя другого петербургского востоковеда, доктора филологических наук, профессора Абдурахмана Тагировича Тагирджанова (1907-1983) хорошо известно не только профессиональным востоковедам, но и интересующимся татарской интеллектуальной историей.
Абдурахман Тагирджанов родился в татарской деревне Мурзино (ныне Апастовского района Республики Татарстан) в семье муэдзина сельской мечети. Учился в местном мектебе, в медресе сел Среднее Балтаево, Апастово и города Буинска, у частных преподавателей, занимался самообразованием. Обучение в медресе дало А. Т. Тагирджанову знания в области арабского языка, а главное – понимание Корана и основ ислама, что впоследствии давало ему колоссальное преимущество в востоковедческих исследованиях.
В 1927 г. Абдурахман уехал из родных краев, жил в Ленинграде, Москве, Баку и Ашхабаде. В Ленинграде он совершенствовал свои знания арабского у великого мыслителя Мусы Бигеева (1875-1949), став по существу одним из последних его учеников в России. Примечательно, что спустя много лет в 1947 году А. Т. Тагирджанов женился на дочери Мусы Бигеева Фатиме Бигеевой (1918-2006), что было смелым поступком для молодого ученого, вошедшего в семью эмигранта.
В конце 1920–х – начале 30–х гг. Тагирджанов был чернорабочим на стройках, посыльным, библиотекарем.
Рубежным для Абдурахмана Тагировича стал 1932 год, когда он участвовал в работе этнографической экспедиции тюрколога Н.Ф. Лебедева в Туркмении (в районе города Байрам-Али). Чрезвычайно способный к языкам А. Т. Тагирджнанов быстро выучил туркменский язык и вскоре уже преподавал его приехавшим в Туркмению на работу русским банковским служащим. Параллельно он обрабатывал материалы экспедиции Лебедева.
В 1933 г. он работал переводчиком уже с узбекского языка в Ташкенте и поступил там учиться на рабфак. В 1937 г. поступил в Ленинградский государственный университет. Дипломная работа Тагирджанова на тему «Поэма «Хосров и Ширин» Низами и ее тюркский перевод, сделанный Кутбом», где он, сравнив перевод Кутба с оригиналом Низами, показал отличие перевода от оригинала. Работа была выполнена под руководством Е. С. Бертельса. Как отмечал его однокурсник, видный востоковед, академик РАН М. Н. Боголюбов, «Абдурахман Тагирович пришел в университет позже, чем это бывает, ему было уже 30 лет, но он принес с собой очень солидные познания, систематически и сознательно воспринятые, прежде всего в арабском языке и в рукописной книге, исполненной арабским письмом. Поэтому академик И. Ю. Крачковский в 1938 г. принял у второкурсника Тагирджанова экзамен по арабскому языку за полный университетский курс арабского отделения. Именно тогда среди однокурсников возникло его уважительное именование – Баба Тагир, которое он не отвергал. Его познания и начитанность по части сочинений древних авторов, абсолютное владение стилями рукописного письма, большой опыт филологической оценки текста и, конечно, педагогический талант были неисчерпаемым источником для тех, кто у него учился, и прочной опорой для его коллег».
Университет он окончил с отличием. Преподавал иранский язык в Высшей школе Красной Армии в Москве и Казани, а потом находился в Ташкенте, где учился в аспирантуре. Примечательно, что у А. Т. Тагирджанова брал уроки персидского языка известнейший литературовед В. М. Жирмунский (1891-1971), входивший в круг Анны Ахматовой. Преподавал А. Т. Тагирджанов и в Среднеазиатском университете.
Вернувшись в Ленинград, в 1946 г. он защитил кандидатскую диссертацию «Хосров и Ширин» Хутба» и начал работать на восточном факультете ЛГУ преподавателем персидского языка и в Институте востоковедения. В 1969 г. защитил докторскую диссертацию, посвященную родоначальнику поэзии на фарси Рудаки.
Уже в 1950 – е гг. А. Т. Тагирджанов становится одним из крупнейших отечественных знатоков классической персидской литературы. Его увлекало исследование творческих биографий поэтов Рудаки, Фирдоуси, Низами, поэтов индийского круга. Им же впервые в университетской практике читался курс «Таджикская и персидская литература в Индии»; был подготовлен курс «Арабский язык для иранистов» со специальным учебным пособием «Хрестоматия арабских текстов» и грамматическим справочником и словарем. Блестящее знание персидского и арабского языков в сочетании с не менее глубокими познаниями в тюркской филологии сделали Тагирджанова одним из наиболее ярких профессоров-востоковедов Ленинградского университета. На материале библиотеки своего родного факультета Абдурахман Тагирович подготовит в 1982 году последнюю прижизненно опубликованную статью, посвященную рукописям произведений персидского суфийского поэта XII века Аттара. Умер А. Т. Тагирджанов в Ленинграде в декабре 1983 года.
Кандидат филологических наук Мунира Азымовна Салахетдинова (1920-1990) также принадлежит к петербургской школе иранистов. Она родилась в апреле 1920 года в татарской деревне Ключищи (тат. Суыксу), ныне Краснооктябрьского района Нижегородской области. В Ленинград вместе с семьей переехала в 1930 году и некоторое время занималась в кружке для одаренных детей под руководством С. Я. Маршака. В 1939-40 гг. работала в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (ныне Российская национальная библиотека).
Мунира Салахетдинова
В 1940–41 гг. М. А. Салахетдинова училась на филологическом факультете ЛГУ, а во время войны, эвакуировавшись, преподавала в родной деревне Ключищи русский и немецкий языки. Вернувшись в Ленинград, она восстановилась в университете уже на восточном факультете, затем училась в аспирантуре и в 1955 году успешно защитила диссертацию на тему «Артикль в современном персидском языке».
В дальнейшим М. А. Салахетдинова посвятила свою научную деятельность изучению средневековых восточных рукописей (она владела, помимо татарского, русского и фарси, еще и турецким, и башкирским языками). Так ей принадлежат переводы с персидского и тюркского языков из сочинений Хафиз-и Таныша «Абдулла-нама», «Тазкира-йи Ходжаган» Мухаммад-Садика Кашгари и «Хидайат-нама» Мухаммад Хал ад-Дина. С конца 1950-х гг. она работала в составе группы ученых по составлению «Краткого каталога персидских рукописей». В составленном ленинградскими востоковедами каталоге было зафиксировано 4790 персоязычных рукописей. Фундаментальный каталог был издан в 1964 году на русском и английском языках и стал настольным для нескольких поколений иранистов.
Позднее М.А. Салахетдинова ввела в научный оборот памятник персидско-таджикской среднеазиатской литературы XVII в. «Дастур ал-мулук» («Назидание государям») Самандара Термези. Публикация включала в себя факсимиле старейшего из немногих сохранившихся списков сочинения, предисловие, русский перевод, указатели. В традиционном по форме образце дидактической художественной литературы М.А. Салахетдиновой удалось отыскать и интерпретировать важные сведения по истории Средней Азии XVII века.
Изучала Мунира Азымовна и сведения восточных авторов о Поволжье. В своей любопытнейшей статье «Путешествие Ибн Фадлана и один мусульманский обряд у волжских булгар» она подробно изучает вопрос о соблюдении в летнее время ночной молитвы у булгар и татар, при этом анализируя не только первоисточник – известный труд Ибн Фадлана, но и комментарии Марджани.
Как отмечала иранист О.П. Щеглова, научным подвигом М.А. Салахетдиновой является выполненный ею перевод сложнейшего по языку сочинения Хафизи Таныша «Шараф-нама-йи шахи», обиходное название — «Абдулла-нама», труд, посвященный шейбаниду Абдулла-хану (умер в 1598 году). Перевод М.А. Салахетдиновой объемного списка в 235 страниц рукописи большого формата из собрания ленинградского отделения Института востоковедения составил четыре отдельных тома. Мунира Азымовна Салахетдинова скончалась в Ленинграде в декабре 1990 года.
Гульсум Абдурахимовна Галимова (1928-2007) принадлежала, как и М. А. Салахетдинова, уже к послевоенному поколению отечественных иранистов. Гульсум Галимова родилась 14 января 1928 года в деревне Шатман-Тамак Миякинского района Башкирии в татарской семье. С детства, помимо татарского, она хорошо знала и наиболее схожий к нему башкирский язык. С годами количество выученных ею языков возрастало. Этому способствовал переезд семьи и других родственников в 1933 году в многонациональный Таджикистан (преимущественно в город Регар, ныне Турсунзаде).
Именно жизнь в Таджикистане пробудила у Гульсум Галимовой интерес к фарси. В 1946 году она поступила на иранское отделение восточного факультета Ленинградского университета. Началась значительная часть её жизни, связанная с академическим востоковедением. Гульсум повезло посещать лекции крупнейших отечественных филологов и историков. К примеру, автору этих строк Гульсум Абдурахимовна рассказывала о своих впечатлениях от лекций выдающегося египтолога и ассиролога академика В. В. Струве (1889-1965). Сочетание уникальных лингвистических способностей и фундаментальное филологическое образование (она знала около 10 языков, в том числе фарси, дари, таджикский, арабский, английский) определили жизненный путь Г. А. Галимовой как ираниста-лингвиста, литературоведа, археографа, а также как тюрколога-лингвиста.
После окончания ЛГУ, работая в Таджикистане в Институте востоковедения (1953-1955), Г. А. Галимова участвовала в подготовке коллективного капитального труда «Каталог восточных рукописей АН Таджикской ССР».
В 1958 году Г. А. Галимова переехала в Москву, где прошла вся остальная её жизнь, однако она не теряла связи с родными для себя Башкирией и Таджикистаном. В Москве Г. А. Галимова училась в аспирантуре Института мировой литературы АН СССР, где работала над поэтическим наследием таджикского поэта XIX в. Савдо и персидского средневекового поэта Хафиза и их рукописными источниками. Результатами этой работы стала серия её публикаций о творческом наследии таджикских и персидских поэтов в различных научных изданиях в конце 1950-х гг. В 1963 - 1968 гг. Г. А. Галимова, как сотрудник Института востоковедения АН, принимала участие в составлении двухтомного «Персидско-русского словаря», выходившего под редакцией Ю. А. Рубинчика. Позднее Г. А. Галимова работала в Институте языкознания, где занималась редактированием лингвистических трудов, а затем в редакции академического журнала «Вопросы языкознания». В этом известном журнале она в 1975-1993 гг. являлась заведующей отделом, публиковала свои статьи, а также регулярно в 1977-1993 гг. – обзоры научных симпозиумов по тюркологии.
Особый период её жизни начался в конце 1980-х гг., когда в Москве Г. А. Галимова начала активно участвовать в сложном процессе возрождения национальной культуры московских татар. Она получила широкую известность своими (стоит отметить, безвозмездными) уроками старотатарского языка, преподаванием арабской графики, которые проводились в разных частях города. Сотни людей благодаря Г. А. Галимовой приобщились к многовековой истории и культуре своего народа. Большим соратником Гульсум Галимовой в этом деле был её хороший знакомый, известный специалист по истории и современному положению стран Персидского залива, ныне доктор политических наук Урал Зиятудинович Шарипов. По существу, с курсов Г. А. Галимовой и У. З. Шарипова ведут свое начало современные татарские образовательные институции в Москве.
Не случайно, что профессиональный филолог и глубоко верующая мусульманка, истинный представитель татарской интеллигенции Г. А. Галимова сыграла большую роль и в становлении Московского высшего исламского колледжа – первого в Москве учебного заведения, готовившего имамов. Здесь она работала с 1996 года. Вместе с известным лингвистом-тюркологом, членом-корреспондентом РАН Э. Р. Тенишевым (1921-2004) она составила программу преподавания старотатарского литературного языка. Благодаря занятиям Г. А. Галимовой (или как её называли в Московской Соборной мечети – Гульсум-ханум) выпускники колледжа расширяли свои проповеднические возможности, могли приобщаться к трудам видных татарских мыслителей прошлого.
Среди её шакирдов многие ныне известные религиозные деятели, в том числе руководитель Департамента культуры ДУМ РФ Ренат Абянов, имам-хатыб татарской общины Финляндии Рамиль Беляев, известный в Нижнем Новгороде имам Ахмет Абдуллин, имам-хатыб мечети города Орехово-Зуево Московской области Дамир Булатов и многие другие. Помимо занятий, она являлась руководителем дипломных работ многих выпускников колледжа; её владение татарским литературным языком было образцом для будущих проповедников. Благодаря деятельности Г. А. Галимовой и её коллег: тюрколога Шамиля Мухамедьярова, исламоведов Абдула Нуруллаева и Талиба Саидбаева шакирды приобщались к высокой академической культуре. Ее глубокие знания признавались и казанскими коллегами. Так известно о переписке между Гульсум Галимовой с выдающимся историком Миркасымом Усмановым.
1990-е гг. она совершила хадж, побывала в Чехии и в Германии; в Москве посещала татарские академические и культурные мероприятия, в том числе в любимом ею Доме Асадуллаева. Гульсум Абдурахимовна Галимова скончалась в Москве 25 мая 2007 года. Гульсум ханум и сейчас помнят в Московской Соборной мечети, а некоторые из бывших шакирдов до сих пор хранят конспекты ее лекций.
В этой статье мы кратко показали научные биографии татар-иранистов, сыгравших значительную роль в сохранении и приумножении отечественных академических традиций. Важным представляется детальное изучение жизни и деятельности татарских ученых, внесших вклад и в другие отрасли востоковедения, прежде всего, в исламоведение, арабистику и тюркологию.
Санкт-Петербург - Москва
Различные факторы способствовали интересу татар к изучению Востока. Разумеется, здесь и религиозный мотив; желание посвятить свою научную жизнь изучению мусульманской цивилизации; прочная арабо-мусульманская традиция татарской культуры. Помимо арабистов, сложилась целая плеяда татар-иранистов – ученых, внесших вклад в науку об истории Ирана, о персидском языке.
Широкая область господства фарси увлекала молодых талантливых татар, в своем родном языке находивших многочисленные приметы данной цивилизации. Этому предшествовала и богатая духовная традиция. Как отмечает известный историк Альфрид Бустанов, «татары достаточно много писали и читали на персидском до XX века. Этот язык во многом был связан с культурным и сакральным престижем Бухары, где персидская ученость витала в воздухе. Пока татары ездили туда учиться, персидский язык был обязательным элементом в «резюме» любого бухарского студента».
Примечательно, что большая часть татар-иранистов советского времени была так или иначе связана с авторитетнейшими научными центрами мирового востоковедения – восточным факультетом Санкт-Петербургского университета и петербургским Институтом восточных рукописей Российской академии наук. Коротко рассмотрим научные биографии этих ученых.
Кандидат филологических наук Абдулладжан Мугинов (1896-1967) родился в татарском селе Ермухаметово (Ярмөхәммәт) Белебеевского уезда Уфимской губернии в семье указного муллы. Первоначальное образование получил в медресе «Губайдия» села Байряка, в нынешнем Ютазинском районе Татарстана. В 1915-17 гг. был участником первой мировой войны.
В 1917 году Абдулладжан вернулся на родину и учился в Уфе в знаменитом медресе «Галия», которое успел окончить до его преобразования большевиками в татаро-башкирскую школу II ступени; в 1919-20-гг. служил в Красной Армии.
В 1921 году А. М. Мугинов уезжает в Москву и поступает в Коммунистический университете имени Свердлова, а в 1921-24 гг. — на турецкое отделение Института восточных языков имени Енукидзе в Ленинграде. Именно приезд в Ленинград и определит его судьбу. Здесь Абдулладжан Мугинов проведет всю свою жизнь, за исключением дипломатических командировок за рубеж.
Подобно многим татарам, владевшим иностранными языки и знавшими особенности мусульманской культуры, А. М. Мугинов активно участвовал в становлении восточного направления советской внешней политики: в 1924-27 гг. он являлся сотрудником Посольства СССР в Афганистане, а в 1929-33 гг. – работал в советском консульстве в Иране. Таким образом, А. М. Мугинов сумел на практике усовершенствовать свое владение языком фарси, детально ознакомиться с жизнью и бытом народов Востока.
В перерыве между дипломатическими командировками он в 1927 году перешел на персидское отделение Ленинградского восточного института.
С середины 1930-х гг. А. М. Мугинов полностью посвящает себя научной деятельности. Его учителем становится иранист и тюрколог Евгений Бертельс (1890-1957) – известный представитель петербургской востоковедческой школы. Уже в 1934-37 гг. А. М. Мугинов преподавал в Ленинградском восточном институте.
Научная жизнь А. М. Мугинова (с перерывом на участие в Великой Отечественной войне в 1941-43 гг.) прошла в Институте востоковедения АН СССР в Ленинграде (ныне Институт восточных рукописей РАН), где он многие годы занимался археографической работой, принимал активное участие в каталогизации персидских, таджикских и тюркских рукописей, хранившихся в институте. В этом ему помогало блестящее знание не только персидского, но и тюркских языков. Эта закономерность в целом была характерна для татар-иранистов, что позволило им осуществлять сложные комплексные исследования на стыке нескольких языков. В 1962 году он опубликовал ценный научный труд «Описание уйгурских рукописей Института народов Азии», где проанализировал большой корпус тюркоязычных документов на арабском алфавите, собранных в Восточном Туркестане (Синьцзяне), преимущественно в XIX веке. Умер Абдулладжан Мугинов в Ленинграде в январе 1967 года.
Имя другого петербургского востоковеда, доктора филологических наук, профессора Абдурахмана Тагировича Тагирджанова (1907-1983) хорошо известно не только профессиональным востоковедам, но и интересующимся татарской интеллектуальной историей.
Абдурахман Тагирджанов родился в татарской деревне Мурзино (ныне Апастовского района Республики Татарстан) в семье муэдзина сельской мечети. Учился в местном мектебе, в медресе сел Среднее Балтаево, Апастово и города Буинска, у частных преподавателей, занимался самообразованием. Обучение в медресе дало А. Т. Тагирджанову знания в области арабского языка, а главное – понимание Корана и основ ислама, что впоследствии давало ему колоссальное преимущество в востоковедческих исследованиях.
В 1927 г. Абдурахман уехал из родных краев, жил в Ленинграде, Москве, Баку и Ашхабаде. В Ленинграде он совершенствовал свои знания арабского у великого мыслителя Мусы Бигеева (1875-1949), став по существу одним из последних его учеников в России. Примечательно, что спустя много лет в 1947 году А. Т. Тагирджанов женился на дочери Мусы Бигеева Фатиме Бигеевой (1918-2006), что было смелым поступком для молодого ученого, вошедшего в семью эмигранта.
В конце 1920–х – начале 30–х гг. Тагирджанов был чернорабочим на стройках, посыльным, библиотекарем.
Рубежным для Абдурахмана Тагировича стал 1932 год, когда он участвовал в работе этнографической экспедиции тюрколога Н.Ф. Лебедева в Туркмении (в районе города Байрам-Али). Чрезвычайно способный к языкам А. Т. Тагирджнанов быстро выучил туркменский язык и вскоре уже преподавал его приехавшим в Туркмению на работу русским банковским служащим. Параллельно он обрабатывал материалы экспедиции Лебедева.
В 1933 г. он работал переводчиком уже с узбекского языка в Ташкенте и поступил там учиться на рабфак. В 1937 г. поступил в Ленинградский государственный университет. Дипломная работа Тагирджанова на тему «Поэма «Хосров и Ширин» Низами и ее тюркский перевод, сделанный Кутбом», где он, сравнив перевод Кутба с оригиналом Низами, показал отличие перевода от оригинала. Работа была выполнена под руководством Е. С. Бертельса. Как отмечал его однокурсник, видный востоковед, академик РАН М. Н. Боголюбов, «Абдурахман Тагирович пришел в университет позже, чем это бывает, ему было уже 30 лет, но он принес с собой очень солидные познания, систематически и сознательно воспринятые, прежде всего в арабском языке и в рукописной книге, исполненной арабским письмом. Поэтому академик И. Ю. Крачковский в 1938 г. принял у второкурсника Тагирджанова экзамен по арабскому языку за полный университетский курс арабского отделения. Именно тогда среди однокурсников возникло его уважительное именование – Баба Тагир, которое он не отвергал. Его познания и начитанность по части сочинений древних авторов, абсолютное владение стилями рукописного письма, большой опыт филологической оценки текста и, конечно, педагогический талант были неисчерпаемым источником для тех, кто у него учился, и прочной опорой для его коллег».
Университет он окончил с отличием. Преподавал иранский язык в Высшей школе Красной Армии в Москве и Казани, а потом находился в Ташкенте, где учился в аспирантуре. Примечательно, что у А. Т. Тагирджанова брал уроки персидского языка известнейший литературовед В. М. Жирмунский (1891-1971), входивший в круг Анны Ахматовой. Преподавал А. Т. Тагирджанов и в Среднеазиатском университете.
Вернувшись в Ленинград, в 1946 г. он защитил кандидатскую диссертацию «Хосров и Ширин» Хутба» и начал работать на восточном факультете ЛГУ преподавателем персидского языка и в Институте востоковедения. В 1969 г. защитил докторскую диссертацию, посвященную родоначальнику поэзии на фарси Рудаки.
Уже в 1950 – е гг. А. Т. Тагирджанов становится одним из крупнейших отечественных знатоков классической персидской литературы. Его увлекало исследование творческих биографий поэтов Рудаки, Фирдоуси, Низами, поэтов индийского круга. Им же впервые в университетской практике читался курс «Таджикская и персидская литература в Индии»; был подготовлен курс «Арабский язык для иранистов» со специальным учебным пособием «Хрестоматия арабских текстов» и грамматическим справочником и словарем. Блестящее знание персидского и арабского языков в сочетании с не менее глубокими познаниями в тюркской филологии сделали Тагирджанова одним из наиболее ярких профессоров-востоковедов Ленинградского университета. На материале библиотеки своего родного факультета Абдурахман Тагирович подготовит в 1982 году последнюю прижизненно опубликованную статью, посвященную рукописям произведений персидского суфийского поэта XII века Аттара. Умер А. Т. Тагирджанов в Ленинграде в декабре 1983 года.
Кандидат филологических наук Мунира Азымовна Салахетдинова (1920-1990) также принадлежит к петербургской школе иранистов. Она родилась в апреле 1920 года в татарской деревне Ключищи (тат. Суыксу), ныне Краснооктябрьского района Нижегородской области. В Ленинград вместе с семьей переехала в 1930 году и некоторое время занималась в кружке для одаренных детей под руководством С. Я. Маршака. В 1939-40 гг. работала в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (ныне Российская национальная библиотека).
Мунира Салахетдинова
В 1940–41 гг. М. А. Салахетдинова училась на филологическом факультете ЛГУ, а во время войны, эвакуировавшись, преподавала в родной деревне Ключищи русский и немецкий языки. Вернувшись в Ленинград, она восстановилась в университете уже на восточном факультете, затем училась в аспирантуре и в 1955 году успешно защитила диссертацию на тему «Артикль в современном персидском языке».
В дальнейшим М. А. Салахетдинова посвятила свою научную деятельность изучению средневековых восточных рукописей (она владела, помимо татарского, русского и фарси, еще и турецким, и башкирским языками). Так ей принадлежат переводы с персидского и тюркского языков из сочинений Хафиз-и Таныша «Абдулла-нама», «Тазкира-йи Ходжаган» Мухаммад-Садика Кашгари и «Хидайат-нама» Мухаммад Хал ад-Дина. С конца 1950-х гг. она работала в составе группы ученых по составлению «Краткого каталога персидских рукописей». В составленном ленинградскими востоковедами каталоге было зафиксировано 4790 персоязычных рукописей. Фундаментальный каталог был издан в 1964 году на русском и английском языках и стал настольным для нескольких поколений иранистов.
Позднее М.А. Салахетдинова ввела в научный оборот памятник персидско-таджикской среднеазиатской литературы XVII в. «Дастур ал-мулук» («Назидание государям») Самандара Термези. Публикация включала в себя факсимиле старейшего из немногих сохранившихся списков сочинения, предисловие, русский перевод, указатели. В традиционном по форме образце дидактической художественной литературы М.А. Салахетдиновой удалось отыскать и интерпретировать важные сведения по истории Средней Азии XVII века.
Изучала Мунира Азымовна и сведения восточных авторов о Поволжье. В своей любопытнейшей статье «Путешествие Ибн Фадлана и один мусульманский обряд у волжских булгар» она подробно изучает вопрос о соблюдении в летнее время ночной молитвы у булгар и татар, при этом анализируя не только первоисточник – известный труд Ибн Фадлана, но и комментарии Марджани.
Как отмечала иранист О.П. Щеглова, научным подвигом М.А. Салахетдиновой является выполненный ею перевод сложнейшего по языку сочинения Хафизи Таныша «Шараф-нама-йи шахи», обиходное название — «Абдулла-нама», труд, посвященный шейбаниду Абдулла-хану (умер в 1598 году). Перевод М.А. Салахетдиновой объемного списка в 235 страниц рукописи большого формата из собрания ленинградского отделения Института востоковедения составил четыре отдельных тома. Мунира Азымовна Салахетдинова скончалась в Ленинграде в декабре 1990 года.
Гульсум Абдурахимовна Галимова (1928-2007) принадлежала, как и М. А. Салахетдинова, уже к послевоенному поколению отечественных иранистов. Гульсум Галимова родилась 14 января 1928 года в деревне Шатман-Тамак Миякинского района Башкирии в татарской семье. С детства, помимо татарского, она хорошо знала и наиболее схожий к нему башкирский язык. С годами количество выученных ею языков возрастало. Этому способствовал переезд семьи и других родственников в 1933 году в многонациональный Таджикистан (преимущественно в город Регар, ныне Турсунзаде).
Именно жизнь в Таджикистане пробудила у Гульсум Галимовой интерес к фарси. В 1946 году она поступила на иранское отделение восточного факультета Ленинградского университета. Началась значительная часть её жизни, связанная с академическим востоковедением. Гульсум повезло посещать лекции крупнейших отечественных филологов и историков. К примеру, автору этих строк Гульсум Абдурахимовна рассказывала о своих впечатлениях от лекций выдающегося египтолога и ассиролога академика В. В. Струве (1889-1965). Сочетание уникальных лингвистических способностей и фундаментальное филологическое образование (она знала около 10 языков, в том числе фарси, дари, таджикский, арабский, английский) определили жизненный путь Г. А. Галимовой как ираниста-лингвиста, литературоведа, археографа, а также как тюрколога-лингвиста.
После окончания ЛГУ, работая в Таджикистане в Институте востоковедения (1953-1955), Г. А. Галимова участвовала в подготовке коллективного капитального труда «Каталог восточных рукописей АН Таджикской ССР».
В 1958 году Г. А. Галимова переехала в Москву, где прошла вся остальная её жизнь, однако она не теряла связи с родными для себя Башкирией и Таджикистаном. В Москве Г. А. Галимова училась в аспирантуре Института мировой литературы АН СССР, где работала над поэтическим наследием таджикского поэта XIX в. Савдо и персидского средневекового поэта Хафиза и их рукописными источниками. Результатами этой работы стала серия её публикаций о творческом наследии таджикских и персидских поэтов в различных научных изданиях в конце 1950-х гг. В 1963 - 1968 гг. Г. А. Галимова, как сотрудник Института востоковедения АН, принимала участие в составлении двухтомного «Персидско-русского словаря», выходившего под редакцией Ю. А. Рубинчика. Позднее Г. А. Галимова работала в Институте языкознания, где занималась редактированием лингвистических трудов, а затем в редакции академического журнала «Вопросы языкознания». В этом известном журнале она в 1975-1993 гг. являлась заведующей отделом, публиковала свои статьи, а также регулярно в 1977-1993 гг. – обзоры научных симпозиумов по тюркологии.
Особый период её жизни начался в конце 1980-х гг., когда в Москве Г. А. Галимова начала активно участвовать в сложном процессе возрождения национальной культуры московских татар. Она получила широкую известность своими (стоит отметить, безвозмездными) уроками старотатарского языка, преподаванием арабской графики, которые проводились в разных частях города. Сотни людей благодаря Г. А. Галимовой приобщились к многовековой истории и культуре своего народа. Большим соратником Гульсум Галимовой в этом деле был её хороший знакомый, известный специалист по истории и современному положению стран Персидского залива, ныне доктор политических наук Урал Зиятудинович Шарипов. По существу, с курсов Г. А. Галимовой и У. З. Шарипова ведут свое начало современные татарские образовательные институции в Москве.
Не случайно, что профессиональный филолог и глубоко верующая мусульманка, истинный представитель татарской интеллигенции Г. А. Галимова сыграла большую роль и в становлении Московского высшего исламского колледжа – первого в Москве учебного заведения, готовившего имамов. Здесь она работала с 1996 года. Вместе с известным лингвистом-тюркологом, членом-корреспондентом РАН Э. Р. Тенишевым (1921-2004) она составила программу преподавания старотатарского литературного языка. Благодаря занятиям Г. А. Галимовой (или как её называли в Московской Соборной мечети – Гульсум-ханум) выпускники колледжа расширяли свои проповеднические возможности, могли приобщаться к трудам видных татарских мыслителей прошлого.
Среди её шакирдов многие ныне известные религиозные деятели, в том числе руководитель Департамента культуры ДУМ РФ Ренат Абянов, имам-хатыб татарской общины Финляндии Рамиль Беляев, известный в Нижнем Новгороде имам Ахмет Абдуллин, имам-хатыб мечети города Орехово-Зуево Московской области Дамир Булатов и многие другие. Помимо занятий, она являлась руководителем дипломных работ многих выпускников колледжа; её владение татарским литературным языком было образцом для будущих проповедников. Благодаря деятельности Г. А. Галимовой и её коллег: тюрколога Шамиля Мухамедьярова, исламоведов Абдула Нуруллаева и Талиба Саидбаева шакирды приобщались к высокой академической культуре. Ее глубокие знания признавались и казанскими коллегами. Так известно о переписке между Гульсум Галимовой с выдающимся историком Миркасымом Усмановым.
1990-е гг. она совершила хадж, побывала в Чехии и в Германии; в Москве посещала татарские академические и культурные мероприятия, в том числе в любимом ею Доме Асадуллаева. Гульсум Абдурахимовна Галимова скончалась в Москве 25 мая 2007 года. Гульсум ханум и сейчас помнят в Московской Соборной мечети, а некоторые из бывших шакирдов до сих пор хранят конспекты ее лекций.
В этой статье мы кратко показали научные биографии татар-иранистов, сыгравших значительную роль в сохранении и приумножении отечественных академических традиций. Важным представляется детальное изучение жизни и деятельности татарских ученых, внесших вклад и в другие отрасли востоковедения, прежде всего, в исламоведение, арабистику и тюркологию.
Санкт-Петербург - Москва